Книга Мне приснилось лондонское небо. В поисках мистера Дарси - Елена Отто

Родители стали готовиться ко сну, и Арина вернулась в свою комнату. В родительской гостиной всегда было так спокойно и уютно, она с детства любила эти тихие семейные вечера за чаем и книгами, неторопливыми беседами и настольными играми. Старинные ходики отбивали часы, и казалось, время останавливалось. Такая тихая гавань, вырванная из этого сумасшедшего мира, и незаметно пролетели в этом доме двадцать лет с коротким перерывом на учёбу, и так же незаметно пролетят ещё двадцать, и когда-нибудь родителей не станет, и она останется одна в этой тихой уютной квартире, и ей будет под пятьдесят, и ей уже будет некуда и не к кому ехать. Она ещё раз вышла в коридор и прислушалась к размеренному тиканью ходиков в гостиной. Родители разговаривали, но так негромко, монотонно, что было не разобрать слов. Тик-так, тик-так, сонное царство, добротный, устроенный быт. Так и протикаешь всю жизнь. Нет, надо бежать. Бежать на все четыре стороны. Вернуться всегда успеется.

Арина тихо прикрыла дверь своей комнаты и включила компьютер. Достала из дорожной сумки буклеты из «Импульса» и аккуратно расставила их на рабочем столе. Большой и страшно дорогой календарь с европейскими городами был куплен в книжном магазине под настроение. Арина открыла июньскую страничку с великолепным зданием английского Парламента и долго всматривалась в стройные причудливые башенки. Ей казалось, что человеческие руки не способны создать такую красоту, что над фотографией Парламента основательно поработал художник. Затем она сняла со стены старую потускневшую фотографию. Двое счастливых смеющихся детей на сочинском пляже с огромным красно-белым мячом на первом плане. Ариша и Олежа, лето 1989. Арине десять лет, Олегу двенадцать. Времена, когда родители ещё могли себе позволить выехать всей семьёй на юг. Тётя Галя, мама Олега, в тот год вышла замуж во второй раз и уехала к новому мужу в Ярославль. Олег ехать в Ярославль наотрез отказался и остался с отцом, почти всё свободное время проводя у Бердяевых. По сути, они его дальше и воспитывали, потому что отец Олега временами уходил в запои и через несколько лет замёрз на спасательной башне на пляже. И чего его понесло туда пьяного, и как он нетрезвый забрался на такую высоту, никто так и не понял. «Русская жажда великих свершений», – презрительно отзывалась Эмма Фридриховна. Она окончательно забрала к себе мальчика и больше русскую родню к нему не подпускала. Впрочем, Олежеку уже исполнилось шестнадцать лет, и через год он уехал учиться в Челябинск, из которого в Краснознамённый больше не вернулся.

Арина последний раз взглянула на любимую детскую фотографию и убрала её в ящик стола, а на её место повесила английский Парламент.

– Через два с половиной месяца я буду стоять на этом мосту и сверять часы по Биг Бену, – тихо и решительно сказала она самой себе.

После долгих попискиваний и ворчаний компьютер, наконец, подключился к интернету. Связь в Краснознамённом была очень медленной и появлялась не сразу, а после многократных попыток подсоединиться к сети. После полуночи линия становилась дешевле и свободнее, и Арина старалась успевать делать свои дела в ночное время. Привычным движением поудаляла накопившуюся за последнюю неделю рекламную рассылку женихов из брачного агентства и перешла к письмам. За восемь дней – четыре новых письма. Совсем неплохо! Первое из Мексики. Выразительный смуглый мексиканец, шофёр-дальнобойщик написал, что так восхитился её фотографией, что распечатал её в фотомагазине и теперь повсюду носит с собой и любуется ею на стоянках во время ночных перегонов. Арина немного поёжилась при мысли, что этот смуглый коротыш при этом представляет. Почему-то ей не понравилось быть героиней эротических фантазий мексиканского шофёра. И жить в Мексике она тоже никогда не собиралась. Она уверенно щёлкнула на значок «не заинтересована в знакомстве» и пожалела, что у мексиканца нельзя отобрать свою фотографию. Остаётся надежда, что он сам её выбросит, узнав, что его надежд не оправдали.

Второй поклонник оказался высоким поджарым американцем сорока шести лет. Собственное ранчо в Техасе. Арина с сомнением покачала головой. Конечно, возраст не главное, но жить с мужчиной, который старше тебя на двадцать лет… И она щёлкнула на красный значок отказа.

Третий кандидат, тоже американец, подходил по всем параметрам – возраст, рост, образование. Менеджер по продажам в компании спортивных велосипедов. Бездетный холостяк тридцати двух лет. Имеет собственный дом в Калифорнии, в маленьком городке на побережье Тихого океана… С фотографии смотрел бритый толстячок с двойным подбородком. Арина с надеждой просмотрела оставшиеся четыре фотографии и с сожалением щёлкнула по красному значку. Её очень огорчало, что многим достойным кандидатам приходится отказывать из-за внешних данных. Ей всегда было немного стыдно в таких случаях – все-таки мужчины не виноваты, что они такие непривлекательные. Хотя иногда виноваты. И этот пончик, возможно, был бы симпатичнее, если бы поменьше ел гамбургеры и почаще ездил на своих спортивных велосипедах. Ну, хорошо, пусть даже это не его вина, такой он родился, и уже никогда не похудеет, даже если совсем перестанет есть. Разве это причина, чтобы выходить за него замуж? Даже если у него есть дом в Калифорнии, прямо на побережье Тихого океана. Но ведь жить-то придётся с мужчиной, а не с домом. И даже если допустить мысль, что он прекрасный человек, умный, интересный, с великолепным чувством юмора… Фотография упорно отказывалась быть тому доказательством. К тому же ей ведь нужно не просто жить с ним в доме и кормить его ужином. Ей же придётся с ним спать в одной постели и даже заниматься сексом. От этой мысли Арине стало дурно, и она поспешно свернула окно. Что бы там ни говорили о том, что мужчина должен быть чуть симпатичнее обезьяны, спать с таким уродом она не может. Вероятно, когда-нибудь сможет. Станет постарше и поумнее. Но не сейчас.

Она перешла к четвёртому письму. Оно порадовало её больше. Англичанин Ричард написал уже третье письмо. Он живёт в Йоркшире и возглавляет почтовую службу маленького городка. Ему тридцать семь лет, он высок и симпатичен. Почти как Джонатан. Арина раскрыла словарик и принялась за непростой труд сочинения письма английскому джентльмену из Йоркшира. Английский язык давался не просто. Обидно не уметь выразить себя на бумаге, когда ты так хорошо можешь писать письма на русском. Приходится использовать глупые фразы на уровне пятилетнего ребёнка. «Меня зовут Арина, я работаю в школе. Я учитель истории. Я люблю свой предмет, потому что история – очень интересная наука, рассказывающая нам о прошлом нашего народа. Я живу в маленьком и очень красивом городке на берегу озера. У него очень сложное название, которое описывает красный флаг – символ бывшего Советского Союза. Я родилась в этом городе и прожила здесь двадцать шесть лет». Пропади они пропадом! И Краснознамённый, и йоркширский Ричард. Как хорошо было переписываться с Джонатаном!

Безупречный джентльмен Джон Льюис или Джонатан, как он представился ей в первом письме, написал Арине несколько месяцев назад, вскоре после её возращения из немецкого центра. В осенние каникулы Арина ездила в челябинский немецкий центр, чтобы оценить свои шансы на выезд в Германию. Она не осуждала желание родителей остаться в России, но ей хотелось пожить несколько лет в Германии, чтобы сделать свой выбор. Девушка в центре посочувствовала ей и сказала, что шансов нет никаких. Что все, кто хотел, уже выехал или хотя бы подал заявку, что люди, желающие уехать, стоят в очереди по пять-шесть лет, и вызовы больше не действуют. Раньше действовала схема восстановления семьи, когда родители вызывали детей, дети родителей, а дяди и тёти могли выписать племянников. Сейчас вызвать друг друга могли только супруги. Мужа в Германии у Арины не было.

– Какой же остаётся выход? – спросила она у девушки.

– Выйти замуж за немца. Желательно за настоящего, а не за русского.

– Но выйти замуж за немца может любая российская девушка. И какой тогда смысл иметь маму с фамилией Фогельзанк?

– Да получается уже никакого. Где ж вы раньше были?

Арина вернулась домой расстроенная и твёрдо решила